Друзья познаются в огне [litres] - Леонид Андреевич Андреев

товарищем по несчастью, Антоном?

— Как же не слыхать? Сразу же на следующий день после твоего суда.

— Ясно. Федя, а ты, случаем, его адресок не знаешь?

— Знаю, он не изменился. Адрес всё тот же — тюрьма, и теперь уже надолго.

Алексей был в шоке.

— Как же так, Анциферов? Ведь у него было выигрышное и безоблачное дело, почти по всем пунктам. Во всяком случае, он меня в этом уверял!

— Всё правильно, так оно и было до последнего момента. Но когда выписали из больницы пострадавшего отца семейства, ему позволили побыть дома, чтобы собрать кое-какие вещички и вернуться обратно, но теперь уже в СИЗО. А дома он разыграл душещипательную сцену: просил прощения у матери, жены и детей. Но те были непреклонны. Слишком велика была ненависть к человеку, который так долго мучил их своей пьянкой и драками. Собрав необходимые вещи, он ушёл. Всё семейство наблюдало за ним из окна. И когда он, обняв дерево, расплакался по-настоящему, упав на колени, сердца родственников не выдержали и дрогнули. Они тут же прониклись, вспомнили, что их сын, муж и отец всё же был хорошим человеком. Опрометью все бросились вниз и, тоже плача, простили его.

Всё это рассказал мой коллега, который вёл дело Антона.

— Ну, а дальше?

— А дальше все как по команде забрали свои заявления о том, что видели, как их сын, муж и отец сам напоролся на этот злосчастный нож. Ну, а коль сам он себя пырнуть не мог, стало быть, это сделал не посторонний дядя и не Пушкин, а твой бывший сокамерник Антон. Видишь, Лёха, как у вас всё произошло с точностью до наоборот. В общем, он получил срок и будет отбывать его в колонии строгого режима, — закончил свой страшный рассказ следователь Фёдор Анциферов. А затем подвёл итог.

— У меня было много подобных дел, и вот что интересно. Наши русские бабы… Извиняюсь, женщины. Они полны гордости и достоинства, если надо дать отпор унижающей их ревности и предвзятости к их персоне. Тут они в большинстве своём не терпят никакого насилия. И правильно — потому что не считают себя вещами. Но десятилетия, а возможно и века, продолжают терпеть и прощать беспросветное пьянство своих благоверных, тупо надеясь, что когда-нибудь их титаническое терпение и всепрощение воздастся и мужья одумаются. Ни черта, Лёха, не одумаются, поверь моей практике. И несчастные женщины вынуждены до конца тащить этот крест, жалея и прощая спившихся алкоголиков.

— Да, Анциферов, ты прав как всегда. Федь, сделай ещё одно доброе дело. Позволь мне ещё раз увидеться с этим несчастным человеком до этапирования.

— Он осужден, и теперь это невозможно. Впрочем, позвони мне ближе к вечеру, может, что и разузнаю.

Фёдор сдержал слово.

— Значит так, Алексей, твоего сокамерника этапируют уже завтра. А прямо сейчас у него на свидании его мать. Если подсуетишься и быстро подъедешь, оформим и тебе пропуск.

— Спасибо, Федя, ты так много для меня сделал! За это я благодарен тебе по гроб жизни. В общем, лечу, минут через пятнадцать буду.

Как только комнату свиданий покинула убитая горем мать Антона, туда зашёл Алексей.

— Спасибо, Лёха, — грустно произнёс Антон. — Видишь, как всё повернулось. Не зря ты предупреждал, что не стоило радоваться раньше времени. Судьба отвернулась от меня, подставив свой широкий и вонючий зад.

Перебив философские разглагольствования Антона, Алексей выпалил:

— Антон, почему ты не подал апелляцию, ведь ты действительно не виноват. Антоха, драться нужно до конца, несмотря на такой тяжелый удар судьбы и неожиданный поворот в деле.

— Зачем, Лёха? — грустно вымолвил Антон. — И стоит ли, если она меня не любит?

Через стеклянную разделительную перегородку, широко раскрыв глаза, Алексей изумлённо вгляделся в измождённое лицо бывшего товарища по несчастью. «Боже, как быстро сломался человек, как быстро стал равнодушен к своей дальнейшей судьбе и жизни. И причиной тому была его несчастная, всесжигающая любовь к женщине, которая даже не явилась на суд и так жестоко и подло предала его. Неужели ещё не перевелись на белом свете такие дураки, как Антон», — в ужасе думал Алексей. Но много-много лет спустя он пожалел об этих словах.

— Ты это брось хандрить. Давай завязывай. Как прибудешь в зону…

— Послушай, Лёха, — грубо перебил Алексея Антон. — Сейчас прекратят свидание, а мы попусту теряем время. Клятвенно прошу тебя, сходи к Любе, уговори её прийти завтра к месту этапирования. Время и место ты знаешь. Кстати, матери не говори о месте и времени этапирования, у неё больное сердце. Буду тебе очень признателен. Это всё, о чём я прошу. Хочу ещё раз взглянуть на мою…

Антон опустил голову, закрыв лицо рукою. Затем резко встал и вышел из комнаты свиданий, не дождавшись ответа. А что Алексей мог ему ответить, если для себя Антон всё уже давно решил? Алексею оставалось только одно — выполнить его последнее желание.

Узнав адрес Любы, Алексей в тот же вечер был возле её квартиры. На звонок вышла сама хозяйка. Люба оказалась миловидной женщиной с грустными глазами. Что только не делал Алексей, как ни изгалялся, чтобы уговорить Любу прийти на следующий день к месту кратковременного свидания с некогда любимым человеком. На что женщина только скорбно качала головой и повторяла как попугай в основном только одну фразу:

— Нет, всё кончено. У меня вновь появилась семья, и я хочу всё забыть во имя вернувшегося покоя и счастья.

Их безрезультатный диалог прервал мужской голос, донёсшийся из квартиры:

— Любонька, кто там? Не томи гостя, пусть заходит. Я сейчас встану с постели.

Люба засуетилась, дав понять, что разговор окончен. Перед тем как закрыть дверь, она тихо промолвила:

— Я подумаю.

В ответ Алексей быстро произнёс:

— Мы вас будем ждать, Люба.

С тяжёлым сердцем Алексей вышел из подъезда и медленно пошёл по тротуару. Неожиданно его негромко окликнули:

— Эй, мужик!

Оглянувшись по сторонам, Алексей увидел на лоджии первого этажа полуголого мужчину с забинтованной грудью.

— Товарищ, будь ласков, купи, пожалуйста, вон в том магазине бутылочку беленькой. Видишь, я не могу, весь покалеченный.

И он протянул деньги, тихо проговорив с оглядкой:

— А то душа горит, давно уже просит.

Алексей готов был разорвать его, но взял себя в руки и произнёс:

— Твоя мелкая и гадкая душонка давно сгорела вместе с совестью! Душегуб и подонок!

От неожиданности мужик чуть не рухнул на пол лоджии, услышав такое от незнакомого человека. Он стоял, разевал рот, но ничего вразумительного так и не произнёс. Отойдя на несколько метров, Алексей вновь услышал